Зураб Церетели абсолютно ни на кого не похож. Ему больше всего подходит определение «художник-солнце». Как Людовику XIV подходило прозвище «король-солнце». Церетели — абсолютно солнечный человек. Улыбка, смеющиеся глаза, в которых пряталась хитринка. Но именно такая, какая бывает у детей, задумавших что-то такое, чтобы взрослые обалдели. И это президент Российской академии художеств? Да — он президент, который в конце 90-х возродил эту художественную институцию, что по тем временам было совсем непросто.
Но, глядя на него, активного, неугомонного, всегда в движении, можно было подумать, что таких словечек, как «сложно», «непросто», «трудно», «невозможно», для него не существует. Потому что для него есть, например, существительное «праздник», которое Зураб, вопреки всем нормам русского языка, превратил в прилагательное. Праздник независимо от размера обязательно прилагался к заседаниям, конференциям, встречам, поездкам, выставкам, мастер-классам… Да ко всему, к чему прикасался Церетели.
Художники, люди не особо избалованные материальным достатком, поначалу удивлялись широте и размаху действий и поступков нового начальника академии на Пречистенке, но довольно быстро праздники Церетели стали нормой. К хорошему быстро привыкаешь, а праздник — самая правильная почва для творчества.
Значение Зураба Константиновича Церетели еще оценят, его не раз еще вспомнят. При жизни ему доставалось — не от власти, а больше от коллег. Некоторые из них инициировали в Москве акции против его скульптур, особенно почему-то их раздражал царь Петр на Москве-реке, так любимый иностранными туристами. Они собирали подписи под письмами против скульптора. А он вместо того, чтобы выстраивать защиту, не наливался злобой, а только посмеивался. Знал, что в час Х его хулители за защитой прибегут к нему. Так было не раз.
В Тбилиси помнят бывшего председателя Союза художников, который когда то честно признался: «Ведь я только плохое ему делал. Дважды был председателем Союза художников Грузии и все время просил, чтобы его выгнали из Союза. После того, что я ему сделал, я должен быть его злейшим врагом, а он проявлял ко мне только добро».
Такое поведение — привилегия больших благордных личностей. И христианская заповедь о второй щеке, которую тоже надо подставить под удар обидчика, в этом. Но больше — в натуре его и природе, не допускавшей агрессии как разрушительной силы — себя и добра в себе. Большое доброе сердце Церетели не делало различий между власть имущими, власть которых на земле временна, известными личностями и простыми смертными. Одна история с Владимиром Высоцким чего стоит. Мало того что именно Церетели устроил в Тбилиси свадьбу Высоцкого и Влади, длившуюся не один день. После смерти поэта и артиста оставались долги, и самым большим из них был долг Церетели. Семья собрала деньги и пришла к Зурабу. «У нас не принято брать деньги с умершего», — только и сказал им зодчий.
Двери его академии по выходным были открыты для всех, кто желал приобщиться к рисованию и живописи. Пионеры, пенсионеры, любители бесплатно получали бумагу и краски, садились к мольбертам и рисовали — кто как и что мог. А он сам стоял здесь же, перед большим, заранее приготовленным для него холстом, только загрунтованным, и тоже рисовал. Быть в одной мизансцене с Мастером — разве не стимул? Разве не уважение? А он еще ходил меж рядами, смотрел на работы. «Молодец», — кому-то говорил или шутил. И всем хорошо.
А сколько детей и инвалидов привозили к нему в академию на мастер-классы из регионов! Никому не отказывал, принимал без бюрократических проволочек. И, как истинный грузин, угощал. Застолья Церетели — отдельная тема. Впрочем, как и всякая другая. Здесь грузинская кровь кипела и рулила, задавая правила.
И поражала его доступность практически для каждого — никакой дистанции. Президент ли какой страны или работяга с комбината, где отливали его работы, казалось, не имело значения. Глаза его так же смеялись, он шутил. Был немногословен, но скажет — всегда в точку.
В эти дни о Зурабе Церетели будут говорить много, обобщая его дела, подчеркивая роль и значение в сохранении традиций классического искусства и развитии современного. Наконец, проанализируют разные этапы его удивительного живописного творчества, наивного и солнечного. Время будет это только проявлять и увеличивать. А нашу скорбь по нему приумножать. Со всей очевидностью показывая, что имя Зураб дано ему не случайно. В переводе с разных восточных языков с общими корнями оно означает «драгоценный алый камень» — рубин. А еще «благоухающий» и «божественный». А еще — «огонь» и «вода». И к этому стоит непременно прибавить — «творящий добро».
То, что Церетели, находясь еще на земле, готовится возделывать небесный сад, стало понятно год назад, когда в Москве открылась выставка его работ, в том числе самых последних. «Солнечный сад», выстроенный в хронологическом порядке, в последних залах обрушивал на зрителя удивительные, нездешние образы зверей и птиц. Тогда кураторы составили из картин сквозной серии «Я садовником родился» и «Память» триптих. На центральной картине — поминальные свечи и православные кресты на зеленом фоне, на полотнах слева и справа — две цветовые вариации сада, высаженного в виде креста. Тогда подумалось, что из чисто национальной грузинской любви к земледелию, к той самой виноградной лозе, которую в фильме «Отец солдата» защищает герой Серго Закариадзе, у Церетели еще при жизни выросла любовь к библейскому цветущему раю, где гуляют животные невиданной красы. Теперь мы понимаем, что эта выставка была одновременно исповедью и прощанием Мастера.
СПИСОК ЦЕРЕТЕЛИ
Москва: памятник Петру Первому, монумент «Дружба навеки» на Тишинской площади, монумент «Дерево жизни» в Московском зоопарке, монумент Победы на Поклонной горе.
Грузия: памятник св. Георгию на площади Свободы, оформление курортного комплекса в Пицунде, Музей современного искусства, памятник Грибоедову в Театре имени Грибоедова, памятник режиссеру и героям фильма «Мимино», памятник актеру Рамазу Чхиквадзе, мозаика бизнес-центра, автовокзал, стела «Человек и Солнце», монумент «Хроника Грузии».
По миру: «Разрушить стену недоверия» (Лондон), «Добро побеждает зло» (Нью-Йорк), «Слеза скорби» (Нью-Джерси), памятник Оноре де Бальзаку (Агда, Франция), памятник папе римскому Иоанну Павлу II (Плоэрмелле, Франция), памятник Итиро Хатояме (Токио).
Смотрите фотогалерею по теме
