В камерном пространстве Другой сцены «Современника» суета — перед первым показом всегда волнительно, так еще и тема сама по себе непростая. К зрителям выходит режиссер Яна Сексте — одна, без второго режиссера, Алексея Усольцева. Он в премьерном показе появится на сцене в роли врача-стоматолога Яна Дюсселя. Для обоих «Ковчег» стал первой режиссерской работой в профессиональном театре. Но в школе Табакова оба — уже спектакли со студентами.
«Спектакль основан на реальной истории, что накладывает ответственность. Я очень волнуюсь. «Эмоция» с латыни переводится как «волновать» и «потрясать». И мы сейчас попробуем взволновать вас этой историей», — предваряет спектакль режиссер-дебютант Яна Сексте.
В постановке воплотился девиз, под которым проходит нынешний сезон для «Современника» и «Табакерки»: единство индивидуальностей. В спектакле задействованы не только артисты двух театров. Главную роль исполняет студентка Театральной школы Олега Табакова Мария Шумилова. Предложение сыграть Анну Франк юная актриса получила 31 декабря прошлого года. Как пошутила Яна Сексте: «Сэкономили на новогоднем подарке». С историей своей будущей героини Мария была знакома еще с подросткового возраста: «Думаю, Анна Франк написала дневник, зная, что его прочтут, верила в то, что оставляет историю. Так и получилось. Благодаря этому мы знаем и помним о том, что тогда происходило, и надеемся, что такого больше никогда не произойдет. Это главное».
«Есть силы больше, чем страх, — это любовь, — поясняет основной посыл спектакля Владимир Машков. — Хотелось рассказать прежде всего историю любви. Любви в самых чудовищных обстоятельствах. Анна Франк — молодой организм, который начинает любить, любить на всю жизнь. За историей ее любви мы и хотели проследить на этом чердаке…».
Удивительно, но после спектакля немногие зрители утирали слезы. Казалось бы, такая тема должна была задеть всех за живое и разорвать сердце на части. Мало того, что восемь человек ютятся на чердаке дома в течение двух лет, которые должны сидеть с утра и до шести вечера, не издав ни звука — не дай бог их услышат и обнаружат: точно сдадут гестаповцам. Так это еще и реальная история, что добавляет ужаса, когда осознаешь, что происходящее на сцене — не художественный вымысел.
«Ковчег» держит в напряжении. Всему виной само пространство сцены: зрители сидят с трех сторон, более того, сцена камерная, и мы можем заглянуть в глаза каждому из актеров на сцене, буквально дотронуться до них рукой — настолько близко и всесторонне мы наблюдаем эту историю. Мы — как участники всего происходящего — заперты вместе с ними на чердаке ради спасения. Отто Франк — наш предводитель, который удерживал ковчег на плаву так долго, как мог. Ощущаешь его авторитет и хочешь слушать все, что он говорит, следовать его плану… Невольно становясь одним из узников ковчега, задумываешься: как же остаться человеком в нечеловеческих условиях? А смог бы я так?
Сколько света исходит от взаимоотношений Анны и Питера, юных влюбленных, на этом мрачном и тесном чердаке! Пока другие непрестанно ссорятся, сходят с ума от голода, напряжения и нервов, чувства молодых людей остаются маленьким островком радости, согревающим и самих ребят, и всех вокруг. Их чувства превращаются в путеводную звезду, которая становится мостиком в современность. Оказывается, когда всех узников чердака развезли по лагерям, Анна еще раз увидела Питера, пересеклась с ним лишь взглядами. Ее подруга, которой удалось выжить, позднее вспоминала об этом в своей книге об Анне. А значит, любовь грела Анну даже в трудовом лагере. Любовь всегда побеждает. Любовью и заканчивается спектакль:
— Не грусти. Завтра солнце снова взойдет, — говорит девушке Питер.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Смотрите фотогалерею по теме
