В день юбилея Иоганна Себастьяна Баха Симфонический оркестр Московской консерватории представил удивительную программу — без музыки юбиляра. Неожиданный ход! В этот вечер слушателям предстояло совершить путешествие по России и Европе (что в нынешние непростые времена — люкс), а еще — по эпохам. Но тур, естественно, музыкальный.
Глядя на программу концерта возникает вопрос: что общего у этих композиторов, помимо того, что они современники (старшие и младшие)? Танеев, Чайковский, Респиги, Брух и Воан-Уильямс…Знатоки легко свяжут Чайковского и Танеева между собой не только потому что они русские композиторы, но и по причине того, что Сергей Иванович учился у Петра Ильича. А Макс Брух преподавал композицию Воан-Уильямсу и Респиги. Последний в дальнейшем поехал в Россию, где брал уроки у Римского-Корсакова.
Еще одно переплетение в программе — эпохи, к которым обращались композиторы. Прозвучала увертюра «Орестея» Танеева из одноименной оперы, которая, в свою очередь, вторит трагической трилогии древнегреческого драматурга Эсхила. «Мостиком» в античность из Европы стала симфоническая сюита «Осы» Ральфа Воан-Уильямса, но здесь уже комедийная история. Интересно, что музыка Воан-Уильямса в последнее время все чаще звучит в России, да и сам он — видная фигура, один из немногих знаменитых британских композиторов начала XX века. Более того, в числе его заслуг — возвращение интереса публики к британской академической музыке.
Второй «связкой» стали симфоническая фантазия Петра Чайковского «Франческа да Римини» (кстати, посвященная Танееву), вдохновленная Данте и «Триптих Боттичелли», сюита для оркестра Отторино Респиги. Любопытно, что в России в конце XIX столетия академическая музыка переживала свой расцвет, в то время как в Италии был своеобразный ренессанс симфонической музыки после почти столетнего перерыва. Его «Триптих Боттичелли» — это «возрождение Возрождения». Музыка вдохновлена, как несложно догадаться, картинами художника. Но как же она дополняет произведения живописного искусства! Респиги — тонкий симфонический колорист и блистательно владеет инструментовкой, что, кстати, удалось отразить оркестру и солистам (партия фортепиано – Елена Эндеберя, партия челесты – Максим Бетехтин). Но насколько же интересен взгляд на прошлое из современного композитору настоящего! Как результат блестящей работы музыкантов — продолжительная овация публики.
Ярким финалом стал Концерт для кларнета и альта с оркестром Макса Бруха. Здесь программу произведения автор предлагает нам дофантазировать самостоятельно: конкретики, как в предыдущих произведениях, нет. Однако отчетливо ощущается противопоставление лирики и героики, тьмы и света. Блестящий диалог солистов Евгения Петрова (кларнет) и Сергея Полтавского (альт)… Любопытно, что это произведение сильно отличается от своих «собратьев по времени». Опытный слушатель-любитель вряд ли скажет, что это произведение написано в начале XX столетия (1911 год). По ощущениям на век раньше. Кстати, критики эту музыку разругали в пух и прах как раз за «винтажность». А современная публика, напротив, восприняла ее как общий знаменатель всего концерта, итог: у прошлого есть чему поучиться, и оно прекрасно.
А что касается Баха, то о юбиляре того дня прекрасно написал когда-то Иосиф Бродский: «В каждой музыке Бах» — он вне времени. Поэтому что бы не играли в его юбилей, все равно ощущается его незримое, но слышимое присутствие.
