Прежде чем откроется занавес, зритель успеет прочитать цитату из лекции Владимира Набокова о «Дон Кихоте», где есть глава о жестокости и мистификации. Антон Федоров поведет нас именно в этом направлении. А Набоков сразу сориентирует: «Замысел автора, по всей вероятности, таков: следуй за мной, неблагосклонный читатель, который обожает смотреть, как живую собаку надувают воздухом и пинают ногами, словно футбольный мяч: следуй за мной, неблагосклонный читатель, и полюбуйся, в какие изобретательные руки предам я своего смехотворно уязвимого героя»» (авторская пунктуация сохраняется). Федоров, как обычно, сам себе сценограф. На сцене — прачечная с отсеком стиральных машин, где бог и царь ополоумевший Дон Кихот. Необычное пространство также создавали художник по свету Игорь Фомин, видеохудожник Алан Мандельштам, режиссер анимационного кино Надя Гольдман. Именно она придумала воображаемые миры, из которых на человеческий муравейник смотрят мультипликационные гиганты. Но иногда это буквальная иллюстрация монологов, напоминающая роскошный диафильм на простыне.
Антон Федоров способен удивить и испугать более прагматичных коллег своим бесстрашием, чему мы и были свидетелями на одном из первых показов. У кого еще такая буйная фантазия, способная увести в непролазные дебри. А еще он — удивительный синефил, вольно или невольно транслирующий свои киновпечатления.
Дон Кихот у него не столько Джокер из одноименного фильма Тодда Филлипса, всколыхнувшего мир своим провидением, сколько развенчанный персонаж из сиквела «Джокер: Безумие на двоих», только что получившего позорную награду «Золотая малина».
Униженный и оскорбленный способен поднять мир на дыбы, встать на тропу войны, чтобы быть отомщенным. Однако Дон Кихот — не парень из подворотни, а какой-никакой дворянин со своими представлениями о доблести и чести. Жил себе идальго в своем захолустье, зачитывался романами, распалившими его воображение, и пошел ва-банк.
Антон Федоров подхватил тему, о которой вопит мировой кинематограф. Его переработанный Сервантес все равно что Стивен Кинг, его киноадаптация в фильме «Оно», где из канализационного люка вылезает клоун и начинает терроризировать людей, манипулировать их страхами.
Дон Кихот Тимофея Трибунцева — тщедушный человек в современном костюме, потерявший ориентиры, зловещая гримаса человечества. Он живет в псевдореальности, сложившейся в его слабоумной голове, и вообразил себя владыкой земли.
Этот Дон удерживает трепещущих от страха заложников в прачечной. А за ее огромными окнами кипит повседневная жизнь, по колориту напоминающая Гавану. Проезжают мотоциклы, мопеды, периодически врывается парочка карикатурных латиноамериканцев, всегда готовых к бойне. Изъясняются они на тарабарском, а-ля испанском языке.
В прачечную является разносчик пиццы по имени Санчо. Его сыграл Семен Штейнберг. Он в униформе и напоминает Карлсона с накладным животом. Не хватает разве что пропеллера за спиной, но над головами вращаются вентиляторы, заменившие ветряные мельницы, с которыми, как известно, сражается у Сервантеса Дон Кихот.
Шепелявый курьер не ведает страха перед заказчиком пиццы, и он и сразу включается в его безумную игру. Они на одной волне и вместе горы свернут. Сказочные снежные вершины в духе Диснея будут сопровождать их путешествие.
Глядя на Дон Кихота, не сразу поймешь, чем перетянуто его лицо. То ли трубками, поддерживающими жизнедеятельность слабого организма, то ли бинтами. Оказалось, что это бинты, а из ватного тампона под клоунским носом сочится кровь. Идальго размахивает игрушечной саблей, палит из пистолетика, несется на детской лошадке-скакалке, встречает огнедышащего дракона, словно выписанного с празднования китайского Нового года. Взрослый мальчик окончательно заигрался, но наступит момент истины, когда он забьется в пещеру в стене и, подобно старцу-отшельнику, будет сидеть на камне.
Прекрасные и не очень женщины готовы стать его дамами сердца, но рыцарь из Ламанчи верен служению непонятно чему и своей мифической Дульсинее, которую Санчо назовет Тамбовской.
Слухами о безумце земля полнится. И вот уже в прачечную потянулся народ, любители остренького — некто Герцог по имени Денис (Алексей Чернышов), понятно, что бандит с деньгами, его задорная спутница Герцогиня (Анастасия Светлова) в сопровождении охраны. Роскошная дама откровенно потешается над Дон Кихотиком, но ему этого не понять. Он ослеплен ее мнимым величием.
Невозможно отделаться от ощущения, что на сцене собрались Акакий Башмачкин, Шариков, мадам Бовари, ее супруг Шарль. Антон Федоров любит работать с постоянной командой, понимающей его с полуслова. К Семену Штейнбергу, сыгравшему Шарля в «Мадам Бовари» в театральном агентстве Леонида Робермана, несколько ролей в «Шинели» в «Пространстве «Внутри», Наталье Рычковой — Хозяйке в «Шинели» и Эмме Бовари, Сергею Шайдакову — Башмачкину, примкнул Андрей Максимов — Шариков из «Собачьего сердца» МТЮЗа. И они устроили фирменную федоровскую камарилью.
Если Сервантес написал пародию на рыцарский роман, то Федоров ее преумножил, наполнил пеной дней. Это могло быть блестяще, но получилось тяжеловесное зрелище, рассыпающееся на осколки злободневных ассоциаций, дребезги вместо послания человечеству.
