Посвящена выставка не только истории и достижениям знаменитого итальянского дома Dolce & Gabbana, но и итальянской культуре в целом. Как декларируется, именно она стала источником вдохновения для знаменитых дизайнеров. Нам предлагают совершить путешествие в отраженную реальность, увидеть шедевры итальянской архитектуры и живописи в костюме.
Тут же вспоминаются выставки Армани и Кристиан Диора в США и Европе, Ив Сен-Лорана в Москве, в которых было столько изящества и шика. Они и придуманы были драматургически ярко. Понятно, что Дольче и Габбана – это всегда вызов, избыточность, эпатаж, но все это тоже могло быть по-своему интересно. А здесь что-то пошло не так.
В одном из первых залов в зеркальном потолке отражаются манекены, тесно установленные на подиуме. Они как толпа, стоящая плечом к плечу, в которой невозможно разглядеть индивидуальность. Рядом такое же нашествие зрителей, стремящихся подойти поближе. Они тоже отражаются в зеркалах. Все это создает ощущение давки и тесноты. Только в других залах можно почувствовать свободу и спокойно все осмотреть.
А у входа сияют люстры и костюмы из венецианского стекла. Кристаллы блестят, бликуют. Дальше в небольших стеклянных витринах сверкают массивные серьги и колье, богато украшенные голубыми и розовыми сапфирами, фиолетовыми кунцитами, прозрачными бриллиантами, которые выглядят искусственными. Они как элементы грандиозного театра, где все понарошку. Драгоценности кажутся мнимыми, а подделки смотрятся как натуральные.
Шляпы, короны, венки, сундучки с навесными замками, мужские сандалии, богато инкрустированные кристаллами, платья, напоминающие известняк, золото и серебро в вышивках, люрекс, стразы, макраме, искусно скрученные ткани в аппликациях – все это кропотливый труд более 120 невидимых миру мастеров, работающих во славу бренда.
Каждый зал развивает ту или иную тему, представляет коллекции разных лет, включая оперную, где собраны миланские театральные костюмы, созданные для «Турандот» Джакомо Пуччини. Прославленный композитор, как известно, умер внезапно, так и завершив свою оперу.
Траур поселился в верхней части выставки, где отчасти воспроизведены интерьеры декораций в духе «Леопарда» Лукино Висконти, снятого в 1963 году с Бертом Ланкастером, молодым Аленом Делоном, Клаудией Кардинале с осиной талией – 53 сантиметра. Фильм произвел такое мощное впечатление на Дольче и Габбана, что они по его мотивам создали галерею образов.
У Висконти грандиозная сцена бала продолжается около часа, что само по себе невероятно. Снималась она в одном из дворцов Палермо. Для нее изготовили 400 костюмов. На выставке мы видим словно застывшие мизансцены из «Леопарда» с вереницей каких-то вдов. В фильме их нет, но красавица Анджелика (Кардинале) готовится к венцу и слышит от жениха (Делона) слова: «У тебя свидание со смертью?». И его дядя (Ланкастер) часто о ней думает, но молодым этого не понять, ведь им кажется, что смерть может случится с кем-то другим, не с ними.
Невесты и вдовы у Дольче и Габбана где-то рядом. Вереницы женщин в черном, головы которых покрыты прозрачными траурными покрывалами, встречают посетителя в самом неожиданном месте, на переходе из зала в зал. Одна дама в черном держит на руках белых ангелочков. На выставке в Милане она была в белом. Белое на белом, черное на черном сливаются и теряют свои очертания.
В мужских костюмах и плащах, напоминающих гобелены, воспроизведены полотна Боттичелли, Рафаэля, Тициана, Караваджо, Леонардо да Винчи, а также флорентийское палаццо Веккьо, Кампанила собора Сан-Марко в Венеции, гондолы, каналы, майолики Капри… Архитектура, в частности венецианский Дворец Дожей, статуя Мадоннины на шпиле миланского собора, живописные шедевры, хранящиеся в музеях Рима и Венеции, оказали огромное влияние на Дольче и Габбана, и они их превратили в репродукции на ткани.
Мадонны с младенцами на плащах и камзолах ужасают и восхищают нахальством. Одна из коллекций вдохновлена древнегреческой культурой. Изображения, позаимствованные со старинных сосудов, найденных при раскопках ушедших в небытие городов, не отличаются утонченность. Все грубо, крикливо, вызывающе.
В одном из верхних залов посетитель может сделать небольшую передышку. Черно-белые фотографии Урсулы Коста на время приглушают засилье яркого цвета. На них запечатлены улицы, деревенский быт, девушки с гитарами, колоритные старики Сицилии, где родился Доменико Дольче. Соседний зал, где тоже представлены фотографии, напоминает шкатулку, набитую всякой всячиной. Ее стены раздражают пестротой. С ними сливаются расписная мебель, разрисованные кофейники, повозка. Кажется, что так нельзя, это пошло, но посетителя бросают в ад безумных красок.
Главное сокровище комнаты-шкатулки – туфли под стеклом. Сразу и не поймешь, что это такое. Два девичьих торса поддерживают подобно кариатидам диковинные головные уборы. Стоит обойти объект, и выяснится, что это обувь.
Коллекция «Белое барокко» гораздо спокойнее. Она словно моллюск и родилась под влиянием скульптора из Палермо Джакомо Серпотто (1656 -1732). Его шедевры украшают старинные церкви. Они живые и дышат в отличие от застывшей извести костюмов Дольче и Габбана.
В голове и сердце художника рождаются идеи, которые потом реализуются умелыми руками мастеров. Как это происходит, попытались показать в одном из последних залов выставки под названием «Ателье». Там собраны манекены и все, что необходимо для кройки и шитья –столы, ткани, ножницы, нитки, фурнитура.
Спускаясь к выходу, вновь проходишь круг почета мимо платьев из стекла, отражающихся в зеркалах, безликих манекенов в шляпах и венках, избыточных и лишенных дыхания костюмов.
