Только нужно ли удивляться? На самом деле телевизор — проводник бессмертия, если им правильно пользоваться. Символ будущего, как бы мы ни кричали, что он давно устарел. Потому что в будущее мы берем (да нет, они сами туда приходят!) самых лучших, прекрасных, великолепных. Да, телевизор дает человеку бессмертие. Нет, конечно, это человек, как бы физически ушедший, сам заявляет, будет он бессмертен или нет. Вот Плисецкая точно будет.
Ну скажите, разве ушли от нас навсегда Ширвиндт, Державин, Миронов, Смоктуновский, Яковлев, Табаков, Ефремов… Идут все прекрасные фильмы с их участием, «Огоньки», где они выступают, спектакли, интервью… Вот же они на самом деле, все они живы.
Но Майя Плисецкая в таком качестве, формате — это впервые. Необыкновенно красивая, молодая, хотя в 96-м ей уже пошел восьмой десяток. И я подумал: а ведь это будущее телевидение. Да-да, тот самый искусственный интеллект. Нам уже предъявили не так давно Владимира Жириновского, после того как он ушел от нас. И хотят сделать нового-старого Штирлица, которого будет играть Вячеслав Тихонов — ни больше, ни меньше. Не знаю, хотя уж, конечно, это лучше, чем раскрашенные «Семнадцать мгновений весны». Только как же быть с этикой?
Новые технологии теперь могут оживить практически любого — вот кого мы захотим, того и покажем вновь, и он будет говорить тем самым своим неповторимым голосом, с теми же интонациями. Он вновь оживет на экране, будет действовать, всё так же ярко и ясно мыслить, как Штирлиц. Но какое мы на это имеем право?
Нам скажут продюсеры, теленачальники: «Вы же говорите о бессмертии — так вот оно!». То есть «мы вам сделаем бессмертие в лучшем виде». Только одно дело старая программа, которая смотрится как новая, здесь и сейчас. И вспыхивает память, и слезы капают из глаз, потому что это для нас такие родные, такие близкие люди. И какое мастерство!
А что нам предлагают взамен? Имитацию — вот что! То самое воскрешение, как у графа Калиостро в «Формуле любви». Но Калиостро, как им ни восхищайся, все-таки был жуликом, да?
Телевидение хочет доказать, что оно принадлежит будущему, что ему там место. И тогда будут использованы новейшие технологии для доказательства этого. Но надо ли нам такое? Так сразу и не скажешь. Ведь это будет переход в совершенно новое качество, инопланетное, — воскрешение из мертвых. Знаете, а мне стало страшно. Лучше давайте сегодня смотреть Майю Плисецкую 30 лет назад и восхищаться. А воссоздавать на компьютере… Все-таки это уже будет ожившая, а не живая материя. Не живая, понимаете?!
ВМЕСТЕ С ЛИНИЕЙ ПАРТИИ
Как же приятно их видеть вновь на международной арене. Их — наших, российских, русских. Это чемпионат мира по плаванию на короткой воде в городе Будапеште. И наши, русские, после трехлетнего перерыва… Как они плыли, как побеждали! Да, мы все-таки дожили до этого.
Ну пусть они все в черном. Это что, траурные спортивные костюмы или стиль такой? Пусть не дают интервью — а оно им надо? Пусть даже нет нашего флага и стоят они на верхней ступеньке пьедестала не под наш гимн. Ничего, переживем. Разве мы не знаем, кто это? Разве весь мир не знает, кто это? Это россияне, русские, наши!
Но какая картинка, как классно плавание научились снимать — под водой, на воде! Что за подсветка, иллюминация, представление участников. И какой замечательный комментатор — Денис Панкратов, на минуточку, двукратный олимпийский чемпион, чемпион мира. Послушайте, что за русский язык! Как он ироничен, легок, глубок при этом, ни за что не тянет одеяло на себя. Не звездится, намекая на свои былые заслуги. В его репортаже нет никакой агрессии, самодовольства, а есть лишь любовь к плаванию, к своим, да вообще ко всем, кто здесь выступал. И как здорово они спелись дуэтом с такой же замечательной экс-пловчихой Стасей Комаровой — это надо было слышать.
Прорыв состоялся, мы опять в мире, а не закукливаемся, не зацикливаемся на себе, любимых, и это здорово. Тут к месту новый нынешний министр спорта и теперь уже по совместительству председатель российского Олимпийского комитета Михаил Дегтярев. Да, когда-то любимчик Жириновского, был послан в Хабаровский край на место нестандартного Фургала и, кажется, справился. А вот теперь спорт. Первое интервью Матч-ТВ: «Моя главная задача — наладить мосты, чтобы наши ребята вернулись на Олимпиады, европейские, мировые чемпионаты. Это так важно». И никаких оскорблений в адрес МОК, оскорбления мы слышим только по телевизору. Когда на Матч-ТВ услышали такое, просто не знали, что и сказать, языки прикусили. Ведь еще недавно эти диванные патриоты в прямом эфире орали в адрес западных спортивных руководителей что-то непотребное, бежали впереди паровоза: «Нам нельзя ехать на Олимпиаду, ни за что! Если нет флага и гимна — не потерпим такого унижения!». Наверное, они так думают и на самом деле. Наверное, хотят быть бóльшими патриотами, чем президент, может, хотят еще, чтобы он их заметил, выделил.
Но теперь установка поменялась, Дегтярев пришел с совсем другой темой — примирения. Ведь студийные патриоты никогда не были спортсменами, не жили в их шкуре (ну, многие из них) и не понимают, не чувствуют, чего они хотят. Ведь век спортсмена — это лет 10, не больше, за редким исключением. И когда тебя лишают смысла спортивной жизни, не допускают никуда в этом мире — вот крах всех надежд и свершений. Спортсмены не виноваты ни в чем, а спорт… Ты мир, а как иначе? Он должен быть вне политики, а как иначе? Поэтому Дегтярев, посланный к нам свыше, дело говорит. А вы, кричащие в студиях, лучше умойтесь, переобуйтесь на лету и теперь колебайтесь вместе с «линией партии». А что теперь говорит «партия»? Мы должны учитывать интересы спортсменов. Вот и выполняйте, учитывайте.
НЕРЕАЛЬНЫЙ ГЕРМАН
На ОТР фильмы Алексея Германа. Великого и ужасного Германа. Неповторимого Германа. Это такая ретроспектива.
Сначала он был сугубо материалистом, просто ходил по острию каната, но снимал очень даже понятно. Вот вам «Седьмой спутник», совершенно неизвестное его кино, первое, про белого генерала, перешедшего на сторону красных. А вот «Проверка на дорогах» — про русского солдата, ставшего полицаем, а потом вернувшегося к своим, к партизанам. Такие темы, и всё на грани, даже за гранью — это всегда интересовало Германа. За что и был наказан советской властью: фильмы почти тут же клали на полку и показывали лишь много лет спустя, когда уже можно было. Ну, «Двадцать дней без войны» тоже прошло малым экраном, хотя за спиной стоял сам Симонов. И после уже Алексей Герман стал снимать не просто как в жизни, но саму жизнь. Не терпел ничего ненастоящего, никакой имитации. Если уж Андрей Миронов в «Мой друг Иван Лапшин» должен упасть в грязь, раненный малолетним бандитом, значит, это будет именно грязь, и чтоб ни капли фальши. А Миронов мечтал сняться у Германа.
Если уж Людмила Гурченко в привоенном Ташкенте должна быть с короткой стрижкой, значит, никакого парика, как у Кристины Орбакайте в «Чучеле», — стригись наголо и всё тут. Да, артисты часто люди изнеженные, тонкой душевной организации, ох, они обижались на своего режиссера. Но результат на табло — фильмы-то выходили шедевральные! В конце концов Германа занесло в крутейший авангард, где от реалий оставался один только воздух, стуки, крики. Это просто так не понять обычному зрителю, не насмотренному, тут огромная душевная работа нужна. И не каждый на нее способен.
Но Герман есть Герман, всегда оставался самим собой. Свой последний фильм «Трудно быть богом» по Стругацким он снимал 15 лет, потому что не шел, просто не мог идти ни на какие компромиссы. И этот фильм почти ни разу так и не показали.
Вот такой это режиссер — великий, прекрасный, но совершенно сумасшедший, так влюбленный в кино! Спасибо, что на ОТР о нем вспомнили.
