Так было с якутской «Айтой» и «Поедем с тобой в Макао» Романа Михайлова, которому выдали временное удостоверение, действительное только в дни фестиваля, и то со скрипом.
В нынешнем конкурсе участвуют восемь картин: «Операция «Холодно» Данила Иванова, «Шаман» Михаила Мерзликина, «ON и Она» Евгения Корчагина, «День недели — любой» Алены Званцовой, «Сумма квадратов катетов» Кита Фрайхайта, «Чувства» Виктории Мокеровой, «Спид Стар» Алексея Амбросьева-младшего. Покажут и «Гирокастру» — режиссерский дебют Юрия Арабова. Жаль, что увидим мы его уже после смерти автора.
Ведущими церемонии открытия стали Евгений Цыганов и его 19-летняя дочь, которую смело можно назвать взрослой дочерью молодого человека, используя слова замечательного драматурга Виктора Славкина. Год назад Полина Цыганова получила на «Зимнем» приз за лучшую женскую роль.
Фильмом открытия нынешнего года стала документальная картина «Жизнь Анатолия Гребнева», сделанная его внуком Александром Родионовым вместе с Елизаветой Козловой. Он, как и дед и как его безвременно ушедшая мама Елена Гремина, — драматург. А фильм задумал к 100-летию со дня рождения Гребнева, «последнего советского сценариста», как он сам себя называл.
По его сценариям сняты «Дикая собака Динго», «Июльский дождь», «Старые стены», «Дневник директора школы», «Успех», «Частная жизнь», вошедшая в пятерку номинантов «Оскара». Как скажет сын Гребнева — сценарист и режиссер Александр Миндадзе, тогда это ничего не значило у нас. По счастью, удалось найти фрагмент оскаровской церемонии, когда объявили «Частную жизнь» Юлия Райзмана в числе претендентов на премию Американской киноакадемии.
Вместе с Александром Родионовым мы идем по улицам Тбилиси, по маршруту, который прочертила его бабушка и жена Анатолия Борисовича. Там они выросли, объяснились в любви на Воронцовском мосту, а потом вместе прожили 60 лет. Как заметит Миндадзе, внук взял след деда и в какой-то момент им стал.
Отдельная глава фильма о Гребневе посвящена домам творчества. Никогда не понимала, как можно было там писать сценарии, но тут все стало очевидным. По словам Миндадзе, это был ритуал самодисциплины. В небольших номерах без особых удобств весь день стучали машинки. В них временно поселялись люди из коммунальных квартир, чтобы уединиться и написать свои исповеди в форме сценария. Они отсекали себя от привычной жизни, уходили в командировку в самих себя. Все, что там было написано, стало классикой кинематографа.
Дом творчества в Матвеевском станет последним домом для Анатолия Гребнева. Он выйдет за персиками, а на обратном пути у ворот его собьет машина. В этом было что-то фатальное, тем более что незадолго до смерти он написал в дневниках, что видел свою смерть.
Одна из глав фильма называется «Протокол времени». По сценариям Гребнева можно изучать жизнь, то, как когда-то говорили люди, как они молчали. В картине о нем вспоминают сестра Мира Тарнопольская, которая младше на полгода, внучка Катя Шашалова, тоже ставшая сценаристом и режиссером.
Биография у Гребнева драматическая и удивительная. Отца расстреляли в 1937-м. Юным он пришел домой к Пастернаку со своими стихами, и они были холодно приняты. В фильме использована хроника похорон Пастернака, на которых присутствовал Гребнев.
Вспоминаю, как Анатолий Борисович говорил о необязательной московской дружбе, когда ты с удовольствием встречаешься с приятелями, а потом надолго расстаешься, чтобы так же радушно встретиться спустя время. Сам он дружил иначе, жил весело. Гости приходили каждый день. Это было после смерти Сталина, когда все вдохнули полной грудью. Жили надеждами, пили коньяк с огнем. Тому свидетель — деревенская женщина, няня Нина Куликова, вырастившая дочку Гребнева — Елену.
Он писал просто и без пафоса, и человеком был сердечным и внимательным. Забыть его невозможно, а слыша голос сына, принимаешь его за голос отца. С годами сходство все очевиднее. В эпилоге Александр Миндадзе назовет отца человеком со своим сейфом внутри. Жил он с печалью, хотя и был оптимистом.
