Этот скандал никто не забудет. То ли шоковая терапия для всего вида спорта, то ли попытка приземлить зарвавшихся. Норвежские именитые прыгуны на трамплине пойманы на домашнем чемпионате мира: жульничали. Вину не отрицали, получили дисквалификацию, потянули за собой сразу многих – действующих и прошлых чемпионов. Если тебя не поймали, значит, ты не мошенник? Действительно ли в прыжках с трамплина это является нормой? Президент федерации прыжков на лыжах с трамплина и лыжного двоеборья Дмитрий Дубровский уверен: Норвегия перешла красные линии. А вот скандал нам на руку.
- Дмитрий, не первый день уже гремит главный скандал века в прыжках с трамплина. И, похоже, что только набирает обороты.
- Да, взорвали норвежцы ситуацию, прямо скажем. Я не сомневаюсь, что все наше прыжковое сообщество вопросы экипировки для трамплина разделят на «до Тронхейма-2025 и после». Норвежцы умудрились перейти все красные линии. Что они сделали? Обычно в одежде есть нитка, которая позволяет под воздействием напора воздуха гнуться и гнуть комбинезон. Они взяли армированную нить, это тонкая проволока. И для улучшения аэродинамических характеристик вшили в костюмы спортсменов в паховой области. То есть фактически эта проволока под воздействием воздуха на скорости 100 километров в час не дает комбинезону в каких-то частях изгибаться. И, конечно, это влияет на планерность. Конечно, это влияет на дальность прыжка.
Как, каким образом кто-то узнал, что они это сделали? Появилось запись, правда, я на ней не увидел, как сама эта армированная проволока выглядит, но тем не менее... Польша, Словения написали протест, их поддержали Австрия и Германия. FIS протест приняла, последовали отстранения, комбинезоны изъяли. Это беспрецедентный случай в нашем виде спорта, к тому же норвежцев дисквалифицировали на их домашнем чемпионате мира. Но это на руку тем странам, которые не нарушают правила. И FIS, пожалуй, впервые показала, что правила для всех одинаковые.
- Впервые, но жестко и явно понимая масштаб скандала. С чего бы это? Всё было так запущено?
- Я бы сказал так: существовали какие-то грани допустимого для тех, кто пребывает в статусе лидеров. Но норвежцы и эти грани перешли. Резонанс, конечно, дикий. Теперь никто что-то сделать с костюмами даже не попытается. Правда, мысли уйдут в другом направлении. Без преувеличения можно сказать, что в тех странах, где трамплин не просто популярен, а есть и мировые лидеры — в Австрии, Норвегии, Германии, Словении, в меньшей степени, наверное, Японии и Польше — целые научные университеты работают над улучшением аэродинамики, поиском и выстраиванием преимуществ под правила соревнований. Теперь они костюмного преимущества лишаются.
Уверен, что последствия и для норвежцев, и для всего нашего прыжкового сообщества будут самыми серьезными. Как репутационные, так и иные. Ящик Пандоры открыли. Кому-то позволяли прежде нарушать правила, кому-то — нет. После скандала на чемпионате мира правила изменятся, вопрос будет обсуждаться, что называется, с пристрастием. Сегодня, например, уже озвучено, что у прыгунов до конца сезона будет один комбинезон, который после прыжка спортсмен будет сдавать. А перед следующим прыжком получать. Это вообще исключает возможность какой-либо манипуляции с комбинезонами.
Договорились «на берегу»
- А что у наших спортсменов с экипировкой? Где берем сегодня, как шьем?
- В целом по прыжковому инвентарю, несмотря на отстранение, мы сохранили наши партнерские взаимоотношения с теми поставщиками, которые их производят в единичном виде. С логистикой передвижения сложно, но тем не менее ходы у нас отработаны. И мы все запросы сборных команд удовлетворяем на 100%. Немножко задерживаем по срокам, но все равно к сезону успеваем. Ткань для комбинезонов завозим исключительно из Европы: немецкий производитель или швейцарский. Что-то там отшиваем на фабриках, что-то отшивают наши сервисмены в командах, учитывая индивидуальные особенности спортсменов.
- Если не брать пока во внимание срочно введенное на сезон «правило одного комбинезона», о каком количестве вообще идет речь?
- Вопрос с экипировкой в мире стоит остро. Лидирующие страны в сезон использовали до 30 — 40 комбинезонов на одного спортсмена. То есть фактически на каждом старте лидеры из числа австрийцев, норвежцев, немцев прыгали в новых комбинезонах. Стоимость одного комбинезона около 500 — 600 евро. Кстати, введенное правило в переводе на экономический язык означает то, что фактически FIS лишает работы производителей комбинезонов или тканей. И сервисменам, которые отвечают за пошив комбинезонов, можно будет тоже сказать «до свидания».
Но FIS за все годы так до конца и не выработала стопроцентную гарантию даже не от жульничества и мошенничества, а того, что у каждого спортсмена просто был бы комбинезон, соответствующий правилам. На тот же контроль спортсменов берут выборочно, как правило, это первая десятка. Физически невозможно, конечно, проверить 60 спортсменов, иногда вытаскивают кого-то из топ-30.
Каждый год правила ужесточаются. Уже три или четыре года работает контролер экипировки не только после прыжка, но и до прыжка, он проверяет соответствие комбинезона размерам тела. Комбинезон не должен отступать от тела больше, чем на четыре сантиметра. Очень важный момент в комбинезоне, влияющий на дальность прыжка — это так называемая паховая область. Тут много нарушений, примитивно говоря, если надеть более просторный комбинезон, в полете образуется парусность…
– Как проверяют, просто оттягивают?
– Да, просто проверяют руками. Но есть еще промеры, которые делаются до начала сезона. Спортсмен, официально указав их, не может в течение сезона уйти от размеров в плюс или минус. Если он поправился или похудел, должен тогда пройти новые промеры FIS, которые будут занесены в базу данных. Даже 500 грамм прибавки в весе или в его потере уже влияют на общие параметры и могут привести к дисквалификации. Бывает, что похудевший перед тем, как пойти на контроль, выпивает пол-литра воды.
С одной стороны, правила по экипировке жесточайшие. Но, честно сказать, все эти правила знают. И, что называется, договорились на берегу. Всем понятно, откуда они берутся: сейчас в прыжках борьба за медали идет на какие-то там десятые, тысячные. Поэтому, как я уже сказал, ведущие страны, которые имеют возможность научных разработок, ищут все новые и новые хитрости.
- Но в прыжках с трамплина не только ведь комбинезон проверяют?
- Да, сегодняшние прыжки с трамплина это не только про физику и техническую готовность спортсменов, это и про экипировку, команду специалистов, которые отвечают именно за инвентарь. Это и лыжи, и ботинки, и крепления. И тут всё индивидуально: если рост, условно говоря, 180 см, значит, лыжи должны соответствовать росту. Если в течение сезона, будучи 16-18-летним, спортсмен вырос, всё — обязан взять другие лыжи. И это его головная боль, где он их раздобудет. Но права не внести изменения не имеет.
- Столярный клей все еще кто-то применяет для промазки костюма?
- Комбинезон должен продуваться на 40 литров воздуха, у нас есть специальная машина, которая продувает, потом ставит штамп на комбинезон. А материал, из которого шьют комбинезоны, начинает продуваться от 20 литров. Но 20, 25, 30 — это сразу же дисквалификация. Если ты сшил комбинезон, и он не соответствует 40 литрам продуваемости, что ты должен сделать? Просто механически самостоятельно растянуть эту ткань. Это самое первое правило комбинезона: соответствие пропускаемости воздуха не больше 40 литров.
Кстати, мы сначала ткань проверяем, определяя ее продуваемость, только после этого уже отшиваем комбинезоны. Клей, который не дает пропускать воздух, — это уже история 20-летней давности. И FIS всякие ухищрения типа клея ловит на раз-два, следует дисквалификация вообще без разговора.
- А что не так может быть с ботинками?
- Если у спортсмена размер ноги 40, а он прыгает в 41-м, это нарушение. Потому что даже сантиметр запаса может способствовать большей планерности, так как обеспечивает преимущество в площади. А крепления должны быть исключительно симметричные, не стоять криво, что может тебе как-то помочь…
На самом деле, это для обывателя кажется всё сложным, а у тренеров всё отработано, заявка на инвентарь подается за полгода. И когда инвентарь приходит, то фактически соответствует требованиям. Есть какие-то нюансы, не секреты, но какие-то фишечки, которые мы дорабатываем. Но они делаются индивидуально под каждого спортсмена.
Скелеты в шкафу
- Как думаете, зачем вслед за скандалом в Тронхейме начали заявлять о своих нарушениях в прошлом именитые норвежские спортсмены? Одно из откровений, последовавшее за скандалом, принадлежит олимпийскому чемпиону Даниэлю-Андре Танде. Завершил карьеру в прошлом году, а сейчас рассказал, что, когда 2019 году выиграл этап Кубка мира, норвежская команда использовала специальный перфоратор для обеспечения надлежащей воздухопроницаемости костюмов. Материал в костюмах был более плотным, чем позволяют правила, поэтому использовали специальный инструмент, проделывающий маленькие отверстия, чтобы материал соответствовал правилам. Сказал, что так действовали и еще команды, а некая топ-сборная даже заимствовала у Норвегии этот инструмент. Это попытка как-то перевести стрелки?
- Не то, чтобы перевести… Это была защитная реакция, они таким образом попытались выстроить оборону: да, все всё знают, все так делают. Появилась же вслед за скандалом куча фото, иллюстрирующая нарушения экипировки спортсменами из разных стран. И вообще — мол, в нарушениях ничего такого предосудительного нет, всегда так выигрывали, чего сейчас все ополчились?
Правда, после того как даже не сильнейшие, а буквально легенды норвежских прыжков фактически признали фактор технического допинга в прошлом, от норвежцев отвернулись спонсоры. А заговорившим звездам, кстати, запретили комментировать турниры.
Шансов уйти от наказания не было и у ответственных лиц, полетели головы, тут все очевидно. FIS ведет расследование, это вообще прецедент. Я думаю, что последствия будут не только для прыгунов и двоеборцев, а вообще для всей норвежской лыжной ассоциации.
- Например?
- Как минимум у Норвегии могут отобрать те медали, которые прыгуны и двоеборцы заняли накануне скандала. Если расследование покажет, что нарушения были на протяжении всего чемпионата.
- То есть расследование не может в теории привести к тому, что у Норвегии отберут еще и медали из прошлого? Признания-то есть?
- Думаю, наказание коснется только конкретного чемпионата.
Замахнуться на золото?
- Дмитрий, в российском спорте сегодня столько вопросов, связанных с международными санкциями, что хочется начать с лирики. Часто ли вам снится Пекин-2022? (Российская команда в составе Ирмы Махини, Ирины Аввакумовой, Данила Садреева и Евгения Климова заняла второе место на Олимпийских играх. – Ред.)
- Конечно, Пекин, если не снится, то вспоминается часто. Это те эмоции, которые не просто заряжают, а еще и мотивируют идти дальше. Дело даже не в завоеванной командной медали, а и вообще в той атмосфере, с которой мы приехали на Игры. Мы действительно были готовы и в личных стартах, и в командных биться за самые высокие места. То, что заряженность на победу подтвердило олимпийское серебро команды, было важно. Нам ведь во многом авансом уделяли большое внимание и давали финансирование, все ждали от нас прорыва, но и 2014-й, и 2018-й мы прошли без медали. Где-то подходили близко, но не доходили. Медаль стала возможна во многом благодаря тому, что нас не бросали.
И именно олимпийская награда — это мотивация сегодня для спортсменов и тренерского штаба. Мы понимаем, что пьедестал не был случайностью. К нему привела планомерная работа на протяжении как минимум трех олимпийских циклов — от Сочи до Пекина. Было ее логическое завершение и огромное удовлетворение. Даже не от самого факта, который свершился в конкретный день, а от всего того, что ему предшествовало.
- А теперь приближаются следующие Олимпийские игры…
- Да, честно сказать, мы пока не понимаем, будет ли допуск? Когда он будет? Или хотя бы, когда будут какие-то очертания нашего допуска? Фактически остается чуть меньше года до Олимпийских игр. В феврале пошли разговоры, что президент Международной ассоциации лыжных видов спорта Йохан Элиаш поддерживает наше возвращение в нейтральном статусе по опыту летней Олимпиады.
- Но пока он это только на словах поддерживает.
- Да, пока только на словах. К тому же, он после состоявшихся выборов президента МОК может занять пост вице-президента МОК по спонсорам и финансам, есть такая конфиденциальная информация, а в этом случае оставит работу в FIS. У нас слишком мало производных, которые позволяют даже четко проследить последовательность: как будут приниматься решения по нашему возвращению?
Но мы, что называется, не оборачиваемся назад. Понимаем, что для нас главный старт четырехлетия — это Олимпийские игры в Милане. Вся подготовка выстроена под это. Мы укомплектованы необходимым тренерским персоналом, тренировочными сборами — надо отдать должное работе Минспорта, ЦСП. То есть всё сегодня находится на уровне, что был и до 2022 года, в чем-то даже и лучше. Стараемся санкции использовать в свою пользу, есть возможность сконцентрироваться на каких-то тонких вопросах подготовки.
- Берем самый оптимальный вариант: наши спортсмены допущены летним Конгрессом FIS. Как отбираемся?
- Система отбора у нас по сравнению с предыдущим олимпийским циклом сильно не изменилась. То есть: 65 лучших прыгунов у мужчин, 40 лучших девушек и 55 лучших двоеборцев по итогам двух сезонов. У нас есть одно преимущество. Наши так называемые FIS пункты заморожены. (Очки FIS, универсальный критерий оценки подготовленности спортсмена, который позволяет сравнивать уровень выступлений спортсменов в различных видах программы лыжных гонок. — Ред.) Если мы будем допущены к стартам в нейтральном статусе, то наши пункты, на которых мы остановились в марте 2022 года, будут разморожены. И мы начнем не с нуля, а уже с каким-то количеством набранных очков.
- Это может произойти конкретно в трамплине и двоеборье или во всех лыжных видах?
- Есть все шансы, что пункты действительно заморожены, такое решение FIS приняла на совете осенью 2022 года, с этим решением мы и живем. И по недавней информации от руководства FIS, с которым мы имеем неофициальные контакты, очки действительно пока сохраняются.
- То есть, можно даже сказать, что всё достаточно оптимистично?
- Оптимистично, да. Вопрос в том, когда возможен этот допуск? Не исключаю, что, может быть, он даже будет и весной в рамках следующего заседания совета FIS в десятых числах мая. Как не исключаю и то, что после совета вопрос уйдет на рассмотрение конгрессом в начале июня. Допуск уже летом нас бы тоже устроил, поскольку прыжки и двоеборье имеют летние этапы Гран-при, которые тоже идут в зачет олимпийских критериев. Но, если нас допустят только к зимнему сезону 2025/26, то есть уже олимпийскому, все равно останется возможность получить лицензии. Полная лицензия — это 4 спортсмена, 4 спортсменки, 4 двоеборца. Нам удалось сохранить и спортсменов, и мотивацию.
И в любом случае мы уже начинаем заниматься или прорабатываем организационные моменты: обновляем паспорта, изучаем вопрос по выдаче виз. Понимаем, что, конечно, всю команду мы не вывезем, будем работать точечно с лидерами. Естественно, под присмотром тренерского и обслуживающего штаба, потому что вопросы по экипировке никто не отменял.
- Как прошел сезон?
- В целом положительно. Впервые за все время отстранения у нас получилось вывести на качественно новый уровень проведение и всероссийских и международных соревнований. И прежде всего с точки зрения привлечения зрителей, телевизионных трансляций и вообще создание атмосферы такого большого спортивного праздника. Мы стараемся идти дальше как раз на той мажорной ноте завоевания серебряной олимпийской медали. Биатлон смотрим, лыжные гонки, эти виды и работа со зрителями для нас стали ориентирами того, как должны проводиться соревнования. У нас, конечно, достаточно специфичные в этом смысле места проведения турниров: Нижний Тагил и Чайковский, там находятся два комплекса с олимпийскими трамплинами. Это небольшие города, так просто зрителей не привлечь, но тем не менее…
- Медаль Пекина-2022 вспоминаете ведь не только вы?
- Мотивация лидеров прыжковых команд, включая наших серебряных медалистов, Евгения Климова и Данила Садреева, сохраняется. Они выделяются на общем фоне и действительно задают тон. Насыщенность календаря в этом сезоне была плотной, не такая, как на этапах Кубка мира, но тем не менее раз в две недели, а где-то и больше, спортсмены стартовали. Я вижу, что резерв из Михаила Пуртова, Ильи Манькова, Владислава Мустафина, то есть тех спортсменов, которые еще не чувствовали пороха международных соревнований, уже подтягивается к лидерам и составляет им достойную конкуренцию. И тот уровень прыжков, который показывает костяк сборной, позволяет говорить, что при нашем допуске мы не просто не потеряемся, а будем претендовать на очковую зону Кубка Мира, если не выше. Выше – это десятка сильнейших. И это заслуга не только спортсменов, но и тренеров, которые выстраивают работу в команде.
У девочек в прыжках ситуация, честно скажу, похуже. Завершила карьеру призер Игр Ирина Аввакумова, пока не может к былой форме вернуться Ирма Махиня, тоже из олимпийского серебряного состава. Софья Тихонова закончила выступать, надежды возлагаем на опыт Кристины Прокопьевой, Александры Кустовой. Есть еще две-три молодые спортсменки, которые сегодня не просто опытным наступают на пятки, а фактически уже выигрывают соревнования.
И, кстати, возвращаясь к скандалу века, в олимпийский Пекин мы ехали с пониманием, что правила для всех спортсменов должны быть одинаковыми. Когда в Китае последовали дисквалификации в иностранных командах (командам Германии, Австрии, Японии и Норвегии не засчитали попытки из-за неправильной экипировки. – Ред.), знали и помнили только одно: не имеем права на ошибку, все должны пройти контроль, а дальше – будем бороться. Да… Можно было даже и на золото в той сложившейся ситуации замахнуться.
