26 июля 33-е по счету Олимпийские игры в Париже-2024 зажгут огонь. Пятнадцать «индивидуальных нейтральных атлетов» от страны — это все, что позволил МОК и разрешили себе наши спортсмены. Таких вычищенных от любой связи с Россией Игр еще никогда не было. Упоминать страну нельзя никому, национальную принадлежность надо забыть. Все очень нейтрально и индивидуально.
Олимпийские игры начинаются. Без России. Многие не хотели, чтобы мы там были на условиях президента МОК Томаса Баха. И чтобы остались в стороне от Игр — тоже не хотели. Но золотая середина найдена не была. Поэтому пятнадцать нейтральных спортсменов, которые еще до выступления для кого-то уже стали героями, а для других превратились в предателей, — это все, что увидит Париж.
Каким он будет, этот Париж-2024? Не давлю в себе чувство злорадства. По поводу грязной воды в Сене, условий проживания, перекрытых улиц, мигрантов — выгнанных и оставшихся, забастовок — уже случившихся и тех, которыми угрожают. Или по поводу обворованных и тех, кто еще будет обчищен умелыми руками на Олимпийских играх. Из-за еды, которой то ли уже не хватает спортсменам, то ли она не столь разнообразна…
Не давлю, потому что злорадства и не испытываю. Разными были Олимпийские игры на моей памяти. В Солт-Лейк-Сити в традиционно огромной толпе (только лишь журналистов) на досмотр перед входом на объект приложили штативом по голове. А в Турине — воровство зашкаливало. В Лондоне в большущем отеле не было житья от блох… Как и в Рио-де-Жанейро от всяких насекомых, где к тому же было безумно душно или нестерпимо холодно в пресс-центрах, а на улицах и в местах проведения стартов…
Рио — Токио — Париж. Такова эстафета последних летних Олимпийских игр. Где не было проблем? Байдарочник в Рио врезался в затопленный в канале диван, после чего упал в воду. А группа спортсменов после прогулки вернулась домой раздетая до трусов. И цитаты местных жителей били наповал: канализация не обрабатывается, мы все это знаем. А Федеральное медико-биологическое агентство России предупреждало о фараоновых вшах, которые могут влезть под кожу.
В Токио-2020 ничего ни у кого не тырили, потому что Олимпийские игры жили по законам ковидного карантина. Это была другая напасть. Не было зрителей, свободы передвижения, олимпийского общения, и праздника тоже не было. Игры, спрятанные под маской. Правда, спрятанные для всех одинаково.
Но все это — безудержное воровство, антисанитария или ковидные решетки были, можно сказать, житейскими проблемами. Потому что сами Олимпийские игры бушевали в секторах, бассейнах и на помостах. И все знали, что мы, наши спортсмены, среди которых много по-настоящему великих чемпионов, в игре. В Играх.
Наши лидеры поражали, горевали и устанавливали рекорды. Помните, например, тот день в Токио-2020? Всего через несколько часов после того, как мужская команда России по спортивной гимнастике перечеркнула 25 лет без «золота» на Олимпийских играх, пловец Евгений Рылов тоже не стал церемониться с четвертью века. «Золото» на дистанции сто метров на спине, да еще и «серебро» тут же у Климента Колесникова. И это была та же история, что и у гимнастов: последний раз до Токио наши пловцы выигрывали олимпийское «золото» на Играх-1996 в Атланте. В гимнастике это была команда Алексея Немова, а в плавании — Александр Попов (50 и 100 м вольным стилем) и Денис Панкратов (100 и 200 метров баттерфляем).
От американских Игр до японских выросло в этих видах целое поколение в России, которое подобных побед вживую не видело. Новый отсчет достижений должен был пойти в Париже.
Но не начнется. Практически для всех российских спортсменов он был принудительно остановлен. Злорадства по поводу олимпийских проблем никакого нет, а вот чувство опустошения есть.
Конечно, это не сами Олимпийские игры теряют спортивный дух. И те уродливые проявления момента — не пожать, например, сопернику руку по идейным соображениям — случаются, потому что МОК одобрительно кивнул головой. Но большинство спортсменов были борцами и остались ими. Им нужна победа. И они точно так же признают силу чемпионов.
Да, уже давно и безумно хочется просто получать наслаждение от спорта. Когда лицо горит и у того, кто выиграл, и у того, кто сопереживал. Болеть — это кайф и ураган эмоций. Это пережить прекрасные секунды олимпийской победы, чтобы ждать их повторения четыре года. И проигрыш — тоже пережить, чтобы четыре года готовиться к реваншу.
* * *
Пусть я буду наивна. И буду верить, что пути назад для олимпийского движения есть. Потому что хочу, чтобы все вернулось. Чтобы никто не позволил не подать сопернику руки. Чтобы звучал наш гимн, а на церемонии открытия Игр мы традиционно ругали или восхищались парадными костюмами российских олимпийцев. И не было споров: надо ли ехать? И не было разделения своих же спортсменов на «предателей» и тех, кто нашел в себе силы отказаться от мечты.
Мы пройдем открывающиеся в Париже Олимпийские игры с болью. Все — и спортсмены, лишенные главного старта четырехлетия. И болельщики, потерявшие многих из тех чемпионов, за кого переживали бы всей душой. Те пятнадцать участников в нейтральном статусе — тоже наши, решение ими принято не самое простое. Не все согласны с их участием, но и отказываться от них мы не вправе. Эту боль, конечно, не заглушить так сразу. И не сразу — тоже трудно. Но потеря одной цели наполняет смыслом и еще большей энергией другую.
Правда, если остается жажда. У скольких лидеров она останется?
…А эту историю можно пересказать очень скупыми словами. Потому что сама она — и есть спорт, жажда и воля к победе. Дзюдоист Инал Тасоев, который к Играм в Париже подошел первым номером мирового рейтинга и получил запрет на участие в Играх от комиссии МОК, передал французу Тедди Ринеру (тому, с кем хотел бы выяснить отношения на татами в финале Парижа-2024) несколько слов: «у нас есть незаконченная работа». А сам себе сказал, что обязан пройти свой путь. Олимпийские игры остаются его целью, но работать он теперь будет в десятки раз больше.
