В этом году выставочная Москва по праву может зваться авангардистской. За последнее время открылся целый ряд экспозиций, посвященных этому течению в искусстве, — выставка в «Зотове» о Мейерхольдовском конструктивистском театре, «Подруги. К юбилею Варвары Степановой» в Пушкинском музее, «Мы — звуколюди» в Музее музыки. Эстафетную авангардную палочку перехватил и Еврейский музей, где открылась первая за 35 лет монографическая выставка авангардистской художницы Любови Поповой. Символичное совпадение: художница ушла из жизни в 35… Однако за столь короткую жизнь Попова сумела ярко о себе заявить и оставить богатое наследие. Большую историю ее быстрой жизни здесь сумели рассказать в относительно компактном пространстве, насытив информацией каждый зал. И тут есть чем полюбоваться, чему удивиться и вдохновиться.
Вариантов осмотра экспозиции два. Все дело в том, что здесь есть два типа залов: охристые, посвященные биографии Поповой, и белые — о ее творчестве. Можно идти по хронологии, изучая ее жизнь и творчество в этот период, а можно сделать два круга — один по жизни, а другой — по творческому наследию. Мы выбрали первый вариант.
Уютные биографические залы, напоминающие стены дома, повествуют о жизни художницы с ранних лет. Например, в первом «жизненном» зале обнаруживаем ее семейное древо, детские снимки, а по соседству знакомимся с работами периода юности. На них деревенские домики, родное для Любочки Красновидово. Сложно поверить, что все это — тоже работы Поповой. Выныриваем из отчего дома и сразу улетаем в Европу…
Приземляемся во Франции. Важно: особую ценность экспозиции составляют контекстные материалы — работы друзей, учителей Поповой, среди которых Казимир Малевич, Варвара Степанова и многие другие. А также личные документы, воспоминания современников и памятные фотографии, которые раскрывают человеческие качества Любочки (кстати, так ласково ее называл коллекционер Георгий Костаки, внесший огромный вклад в сохранение наследия Поповой, хотя лично знакомы они не были).
Забавные воспоминания связаны с учебой Поповой в Европе. В Париже Попова училась у создателей кубизма в академии La Palette. Но потусить и покутить художница тоже успевала. Вместе со своими подругами Верой Мухиной и Изой Бурмейстер Попова путешествовала по Европе. Не без приключений, конечно. Сохранилось воспоминание Веры Мухиной о том, как во время поездки по Италии девушки много гуляли пешком, но ничего не съели за день. Зашли в тратторию, там пили вино. Спать легли прямо на дороге. А наутро, когда будущая звезда скульптуры проснулась, увидела, как пара англичан «перешагивает через Любины ноги».
Важная часть экспозиции посвящена театральным работам Поповой. «Инициацией» стало сотрудничество с Александром Таировым в рамках создания спектакля «Ромео и Джульетта». Проект не был осуществлен, но работа над ним стала творческой лабораторией, где Любочка нащупала свой сценографический язык, который мы наблюдаем в эскизах. А вот другие театральные проекты принесли Поповой славу. Она принимала участие в создании «Великодушного рогоносца» в постановке Мейерхольда, создала сценическую конструкцию. Кстати, разгорались нешуточные споры насчет авторства художницы, но все же это действительно ее работа. Подобная конструкция на театральной сцене использовалась впервые — разноуровневые площадки, лестницы, пандусы, даже спортивные снаряды для актеров, которые активно взаимодействовали с декорацией во время действия. Впечатляет! Не только декорации, но и сценические костюмы, точнее, прозодежда (производственная одежда) для актеров, тоже созданная Поповой.
Еще одна работа с Мейерхольдом — «Земля дыбом», для которой на сцену перенесли мостовой кран, правда, не подлинный, а в серьезной художественной доработке. Хотя, в отличие от «Великодушного рогоносца», в этом спектакле взаимодействие актеров с конструкцией было менее активным и в основном разворачивалось на планшете сцены. Но размах идеи впечатляет. Интересной находкой художницы стали световые лозунги на экране, закрепленные на установке, которые не только украшали сцену, но и добавляли смысловые акценты.
Другой творческой вехой в биографии Поповой стало производственное искусство. Проще говоря, художница занималась дизайном ткани, которую она сравнивала с плоскостью картины. Композиционно сложные, но выразительные узоры спустя сто лет переживают возрождение — воплощение ее эскизов можно обнаружить в современном дизайне. Сегодня мы бы сказали, что она была дизайнером одежды масс-маркета. Ее творчество вышло за рамки мастерской и попало в гардероб многих советских женщин. В экспозиции особенное внимание привлекает огромная конструкция, похожая на часы. «Циферблатом» стали образцы тканей из натурального шелка, изготовленных по эскизам Поповой, а «стрелками» — два пустых силуэта платьев, которые, «тикая», позволяют взглянуть на то, как разные ткани выглядят непосредственно на нарядах. Между прочим, стильно и необычно.
