«Построенное им здание — часть мирового архитектурного наследия и несомненное произведение искусства. Отсюда принципиальное решение нового художественного руководства: вернуть этому шедевру имя его создателя», — написал Богомолов о здании, построенном по проекту Мельникова, хотя, только-только став худруком чужого ему во всех смыслах театра, уверял, что об изменении названия не думает.
Однако все пошло по другому сценарию. Спектакли, поставленные Виктюком и его учениками, спешно снимают. Правда, некоторые могут вернуться в репертуар через какое-то время. Кого-то увольняют, кого-то назначают, что неизбежно в таких случаях и всегда особенно остро воспринимается в театрах.
Любопытно, что недавно молодые кинематографисты сняли талантливый документальный фильм о Константине Мельникове, который был предан своим учеником, чье имя теперь носит одна из центральных улиц Еревана. Карьера ученика пошла в гору, а учитель лишился права на работу и мог только на бумаге создавать свои шедевры. Мельников проектировал саркофаг Ленина, построил удивительные здания и дом, ставший вершиной его блистательной карьеры — и личной тюрьмой.
«Это будет театр, открытый современности и чутко реагирующий на жизнь нашего общества, ибо театр, теряющий связь с современностью, умирает», — декларирует Богомолов. Умер ли Театр Романа Виктюка с его уходом? Наверное, да. Никто не подхватил его знамя. Да этого просто не дали сделать.
После смерти гадали, кто же возглавит театр. Ставку делали на его любимого актера Дмитрия Бозина, но нет, у чиновников были другие планы. На церемонии прощания директор театра заверил, что в театре будет создан музей Романа Виктюка, но сам театр в музей не превратится.
Понятно, что Театра Виктюка, по сути, быть уже не может. Он был неповторимый автор. Вспоминаю наш разговор с Дмитрием Бозиным после смерти мастера: «Роман Григорьевич задал огромную высоту, которую еще предстоит взять. Может быть, теперь надо встретиться с теми, кто еще жив и был с ним рядом в разное время. Надо собрать то, из чего родилось его огромное учение. Дело в том, что Роман Григорьевич дал миру мощную театральную систему с очень сильными и абсолютно новыми внутренними позициями. Продолжать актерскую жизнь в этой системе — огромное счастье. Я только актер, которому посчастливилось с ним творить и сходить с ума».
Виктюк умер в ноябре 2020 года. Когда его провожали в театре его имени, построенном когда-то Мельниковым, звучала музыка из самого знаменитого его спектакля «Служанки». Он ярко жил, и феерию его жизни завершила феерия смерти. Виктюк завещал похоронить его в родном Львове, и похоронная процессия отправилась из Москвы туда. Во Львове у него была квартира в старинном австрийском доме с невероятным балконом, на который он выходил, как на сцену, в ярких костюмах, каких не было больше ни у кого. Он любил мистификации. Мог исчезнуть с репетиции, оставив пиджак. Один такой украшал фойе театра после его смерти, накинутый на спинку стула…
Его похоронили на Лычаковском кладбище, занесенном в список ЮНЕСКО. На Новодевичьем в Москве ему вряд ли бы нашли место. Но жил он на Тверской, в квартире, где когда-то жил Василий Сталин, и целую комнату там занимали его великолепные пиджаки.
Как говорят актеры и сотрудники теперь уже бывшего Театра Виктюка, даже из соцсетей новое руководство распорядилось убрать фото и видео, напоминающие о прежнем худруке, между прочим, народном артисте РФ. Нельзя писать посты о нем, а из фойе унесли его знаменитые костюмы. Театральные люди вспомнили рассказ Виктюка о том, как Алиса Коонен на выпускном экзамене назвала его вторым Таировым. Так это или нет — бог весть. Виктюк был невероятный фантазер и жил в плену своих невероятных вымыслов. Но так и оказалось в его жизни после смерти. Коонен была права.
Но что если бы теперь кто-то лишил имени Мастерскую Петра Фоменко или «Табакерку»? Представить невозможно. А Виктюк и после смерти слишком уязвим, каким был и при жизни. Он завещал похоронить себя под «Травиату» и говорил, что это будет его последний спектакль. Но последний спектакль поставил за него Константин Богомолов. И если Виктюк срежиссировал собственную смерть, то Богомолов — собственную свадьбу в катафалке.
