На выставках к юбилейным датам всегда ждешь чего-то биографического: детство, отрочество, юность, быт, привычки. Но куратор выставки Лидия Адэр сразу предупреждает о нестандартности экспозиции: «Мы ломаем стереотипы о том, что монографическая выставка о композиторе — это последовательный рассказ о всем многообразии фактов из его жизни и творчества. Здесь нет прямолинейности в подходе. Коллекция музея невероятна, в ней хранится гораздо больше, чем мы показываем. Многое, к сожалению, пришлось отсечь ради той идеи, которую мы хотели донести». А идея следующая - показать, как «гениальные дилетанты» в начале XIX века создавали русскую национальную музыку.
Первый раздел называется «Музыкальный салон». И действительно, первое, что бросается в глаза — это обязательный атрибут музыкальных салонов той эпохи — рояль. Он необычный. Музыканты, в кругу которых формировалась личность Глинки, трепетно относились к русской культуре, записывали народные песнопения. Обычный рояль не подходил для того, чтобы точно отражать их звучание. Нужен был энгармонический клавицин. Таким и обзавелся князь Владимир Одоевский, философ и один из первых музыковедов в России, друг Глинки. Именно его инструмент и представлен на экспозиции. Вместо привычных 12 клавиш в октаве — целых 19! А теперь представляем: вокруг рояля собрались музыканты. Споры, дискуссии, музицирование, смех, снова обсуждения. Атмосфера этих салонных бесед формировала русскую национальную музыку. Там, в кругу дилетантов, зарождались идеи, которые отображает второй раздел выставки.
В зале «Быль и небыль» представлена лишь малая, но яркая часть того, во что вылились дискуссии музыкантов-любителей у рояля. Здесь речь идет, конечно же, об «Иване Сусанине» («Жизнь за царя») и «Руслане и Людмиле». От истории того, как формировалась русская национальная опера, нас уводят к диалогу культур Запада и Востока, которому посвящен третий раздел, «Свои» и «чужие». В творчестве Глинки отражена идея особенности русской культуры, того, что она не вписывается ни в понятие «Запад», ни в понятие «Восток». Хотя стоит сказать, что самому композитору «чужие» не были так уж чужды. Сказываются и частые путешествия за границу, и знание шести иностранных языков.
Завершает экспозицию раздел «Русский дух». И здесь наконец мы буквально препарируем образ мысли композитора. Вот почему Глинка выводит на сцену крестьянина Ивана Сусанина в качестве главного героя, вот почему в самом начале экспозиции мы видим энгармонический рояль, который точнее всего отражает все тончайшие нюансы народного пения. Мыслители, художники и другие творцы «золотого века» пришли к мысли о том, что пора раскрыть глаза на «русскость», которая на тот момент была на грани забвения.
Экспонаты выставки не просто извлекли из фонда Музея музыки. Часть эскизов декораций доставлена из Театрального музея А.А. Бахрушина, кое-что привезли из Музея В.А. Тропинина. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства привез ценнейшие костюмы для опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила», а также поделился эскизами. Из любопытного: шапочка-феска, принадлежащая Михаилу Ивановичу, и его настольный звонок. Да, посетив эту выставку, мы не узнаем, из какой чашки композитор любил пить кофе по утрам (и любил ли он его вообще?), какие книги читал и на каком кресле отдыхал. Но зато отчетливо можем представить, как он создавал свои шедевры. Невозможно представить подобную выставку без рукописей композитора, и они здесь имеются. Самый нарядный нотный автограф бросается в глаза в первом разделе выставки. Это романс «Молитва» на стихи Михаила Лермонтова, который попал в коллекцию музея из собрания певца Назария Райского. Как автограф оказался у него — загадка. Научный куратор выставки Наталия Тартаковская говорит о двух версиях. Первая — сестра Михаила Глинки Людмила Шестакова сама подарила исполнителю этот экземпляр. Вторая — певец был коллекционером подобных артефактов, хотя и скрывал этот факт, а потому мог попросту приобрести у кого-то рукопись.
Не может существовать выставка о композиторе и без музыки. Можно воспользоваться наушниками и колонками, сопровождающими экспозицию, и послушать произведения Глинки, например, хор «Славься». Почему он так важен для русской культуры, объясняет куратор выставки Лидия Адэр: «Эта хоровая монументальные сцена в опере Глинки является олицетворением голоса народа. Прежде людям не было дано право голоса, право слова. А тут они впервые заговорили. Хор славит царя, который не был навязан людям. Он был ими выбран. Ради него крестьяне (в лице Ивана Сусанина) пошли на подвиг, на самопожертвование. Хор гимнический, основан на русской народной мелодике. И здесь не так важно слово, которое менялось сквозь времена. Неизменной оставалась музыка, которая по своим интонациям нам близка. Она как генетический код. А потому «Славься» никуда не уходит. Он звучал на Параде Победы в 1945 году, звучит и сегодня».
Российский национальный музей музыки возник в 1912-м. Фонд музея вырос из материалов коллекции Николая Рубинштейна, музыканта, основателя и первого директора Московской консерватории, при котором и располагалась первая экспозиция. В год 150-летия Глинки (1954) музею было присвоено имя композитора, однако в 2018 году музей был переименован. Хотя исторически музей действительно никак не связан с именем композитора, фонд Михаила Глинки в Музее музыки начали собирать одним из самых первых.
