Надо сказать, что это вторая попытка Домогарова оставить театр — больше года назад пресса шумела по этому поводу, а армия поклонников артиста только множила кривотолки и разгоняла волну кругами. То был не каприз звезды: красавец на героических ролях, Домогаров — при всем своем звездном статусе преданный театру человек, трудяга — не смог, не захотел, в отличие от других своих коллег разной степени известности, мириться с политикой худрука театра Евгения Марчелли и директора Алексея Черепнева. По мнению первого артиста Моссовета, которое он озвучивал не раз, они делают все для того, чтобы разрушить некогда прославленный академический театр. Чуть раньше по этой же причине труппу оставил другой суперартист, Виктор Сухоруков; его даже не удерживали. Остальные, может, и думали так же, как Домогаров и Сухоруков, но обстоятельства личной жизни оказались сильнее: кто-то привел в театр дочку, кто-то внуков — ну и как тут выступать? Так что Александр Домогаров, по сути, остался один в поле воин.
Я дозвонилась ему. Он подтвердил, что да, ушел. «Назад дороги нет».
— Объясни свою позицию все-таки?
— Знаешь, сейчас начну говорить, и меня понесет. Я написал эссе. Почитай.
И передал в распоряжение редакции свой текст.
Публикуем его полностью:
«Считаю необходимым дать пояснения, чтобы избежать домыслов и фантазий. С 2020 года я был свидетелем чудовищного разрушения Театра — уникальной школы, десятилетиями создаваемой Завадским, Хомским, Юрским, Ереминым, Кончаловским. Много слов об этом уже было сказано. Я много писал об этом, услышан я не был. Многие думали, что во мне говорят какие-то несуществующие амбиции. Но я пытался донести то, что во мне действительно болело, терзало, и самое страшное — это ощущение невозможности ничего изменить!
В октябре 2023 года я был близок к решению покинуть театр! Со стороны руководства, как художественного, так и администрации, были спланированы такие действия — и были ими осуществлены, — что нужно было уходить сразу тогда. Я официально обратился с просьбой снять меня с роли в постановке «Тартюф», на которую меня назначили, не поговорив, не обсудив отношение к герою, пьесе. Назначили просто приказом, назначили на роль, которая требует не одной недели совместного обсуждения! Я посчитал свое участие в этом проекте просто невозможным по очень многим причинам. Сделал это еще и для того, чтобы сохранить единственный мой спектакль в репертуаре — «Ричард III», который мне был очень дорог! Сохранить из уважения к зрителям, которых обрел этот спектакль — география городов, из которых приезжали зрители, чтобы увидеть спектакль, очень впечатляет; из уважения к режиссеру и некоторым моим партнерам по спектаклю. Отбросив эмоции, я пытался хотя бы в масштабах данного спектакля просто честно делать свое дело, за которое не было бы стыдно, чтобы дать зрителю увидеть часть того, чем Театр им. Моссовета был много лет.
Я закрывал глаза на то, что осенью в анонсах спектакля не указывалось мое имя. Закрывал глаза на то, что до декабря театр не потратил ни копейки на рекламу спектакля «Ричард III», имеющего самую высокую цену на билеты; на то, что «Ричард III» принципиально ставили в афише на самый сложно продаваемый день, зная, что все равно будет аншлаг. Только после моего официального письма в адрес администрации выяснилось, что все привыкли к тому, что «Домогаров сам себя продает», а весь рекламный бюджет театра концентрировался на попытках заполнить полупустые залы «новаторских спектаклей».
Пытаясь максимально конструктивно выстроить диалог с художественным руководителем и администрацией, я детально письменно озвучивал свою позицию по всем наиболее важным вопросам. Чтобы понять уровень коммуникаций в театре, достаточно отметить, что ни художественный руководитель, ни директор не ответили ни на одно из моих обращений. Ни по поводу отсутствия системы продвижения спектаклей и огромных потерь доходов, ни по поводу необходимости съемок спектаклей с участием артистов старшего поколения, ни по предложению выпуска книг к юбилею режиссера Юрия Еремина, предстоящему юбилею Валентины Талызиной, 15-летию чеховской трилогии Кончаловского и так далее.
Единственный ответ от администрации я получил уже на повторное обращение по кризисной ситуации со спектаклем «Ричард III», который фактически разваливался из-за некачественных вводов второго состава, отсутствия какого-либо контроля со стороны постановочной части.
Последней каплей было предложение ввести за несколько репетиций в зале и 2 репетиции на сцене в июле актрису на вторую главную женскую роль, сцены с которой в период постановки спектакля несколько месяцев ставились с участием не только режиссера, но и хореографа, и сразу сыграть спектакль для зрителей.
Я благодарен некоторым моим партнерам по спектаклю, которые все это время держали высокую планку старой моссоветовской школы.
Но надо признать, что спектакля «Ричард III» — той нити, которая связывала меня с Театром им. Моссовета, — больше нет. Как нет и того Театра, в котором я прослужил несколько десятилетий. Есть катастрофическое неуважение к артистам, к профессии, к зрителю.
Цинично заявлять о восстановлении мемориальных кабинетов Завадского и Хомского, одновременно разрушая всё, что было ими создано.
«Я хотя бы попытался…» — всё чаще вспоминаю эту фразу Джека Николсона из «Пролетая над гнездом кукушки». Решение принято. Тема закрыта».
Смотрите фотогалерею по теме
